Вопрос эксперту: доктор Дмитрий Шаменков о страхе близости

Близость – это история про то, чтобы разделить радость бытийности. Когда мне хорошо, хочется кому-то сообщить: «Слушайте, да классно же». «Сообщество» — оно из этого «сообщить» происходит. Именно отсюда возникает элемент близости. Мне не хочется быть в коммуникации с кем-то, с кем не близко. У меня есть желание именно соприкоснуться, чтобы передать. Мне нужен результат этой коммуникации, чтобы я почувствовал, что да, передано. И вот здесь возникает близость.

Я помню один эпизод в жизни: встретились как-то давно мы с троюродным братом Андреем, пили пиво, вышли на лестничную клетку покурить (да, когда-то я пил пиво и курил). Настроение классное – стоишь с братом, с пивом, куришь. И знаешь, что мы делали? Мы ностальгировали: вспоминали, как ездили на остров на Волге, в студенческий лагерь, и как мы там проводили время.

И вдруг меня осенило: «Вот интересно, а чем мы тогда в лагере занимались? Допустим, выпивали, курили и говорили о том, как нам было классно до этого». Поймал себя на мысли, что мы систематически занимаемся такой «ментальной мастурбацией». Будто кайф получаем от того, что: «А вот тогда было хорошо».
Я поразился этому: «Слушай, – говорю, – а вот пройдет же время, и мы будем вспоминать, как мы с тобой классно стояли на этой лестничной площадке и говорили по душам. Давай лучше прямо сейчас кайфовать.»

Неминуемость смерти является очень ясным напоминанием, что жить надо моментом настоящего, в котором получаешь это удовольствие.
Вот сейчас я сижу и прямо сейчас мне хорошо.

Как только я нашел вот это свое «хорошо», дальше сразу же возникает импульс – хочется поделиться, разделить это «хорошо». Слово «разделить» имеет для меня важное значение. Потому что вот это share — оно, скорее, не столько про «разделить», сколько про узнать, что это хорошо в ком-то другом тоже есть. И это позволяет исцелиться на более высоком уровне, прийти к целостности через общее «хорошо».

Даже когда плохо, все равно хочется разделить эту боль. Я прочел в одном научном исследовании, что просто физическое присутствие рядом другого человека уменьшает интенсивность боли. Важно просто быть. Даже не надо трогать. Я думаю, что сам факт присутствия в твоей жизни кого-то, с кем гипотетически можно разделить переживание, уже уменьшает боль.

Близость сопряжена, в том числе, со страхом. Потому что ведь не только я передаю, а еще и мне передают. И в этой передаче, с одной стороны, важно сохраниться. Если я передаю радость, то как мне эту радость и сохранить в себе тоже? Потому что вдруг я так передам, что она у меня закончится? Мне же тоже что-то передадут в этом контакте, и это может быть не радость, а боль.

В общем, здесь возникает страх переживания. И открытый диалог – это метапрактика, которая учит меня переживать. Понятно, что честность является основой диалога, необходимым условием. Потому что если я юлю, манипулирую, то ничего точно не пройдет. Будет только холод и всё.

А дальше речь идет про способность переживать. Сначала – себя. Способен ли я себя пережить? Не скучно ли мне с собой? Или способен ли я пережить свою скуку пережить?

Потом начинается самое интересное. Потому что надо уметь делать то же самое, только в группе. Я пришел к выводу, что это можно натренировать, это не такая уж и данность. Не у всех у нас в детстве и юности были здоровые сообщества, будем реалистично смотреть на жизнь. Можно и нужно научиться переживать.
Потому что чувствование момента – оно все-таки отражает определенные убеждения, которые в нас есть.
У меня, например, есть убеждение, что пища из микроволновки плохая. Я ее ем, и у меня возникает конкретное чувство, что она какая-то не такая. Но есть исследования: когда такому же человеку, у которого есть убеждение, что пища из микроволновки плохая, дают пищу из микроволновки, но говорят, что она не из микроволновки, он ее не идентифицирует как плохую.
Здесь всегда стоит вопрос чувства. Насколько это чувство объективно?

Я научился переживать. Для меня это стало определенным скачком в эволюции: когда я могу сочувствовать, сопереживать и при этом не убиваться. Страх близости – это страх «умирания», растворения и исчезновения того «я», с которым я себя идентифицирую.

В обществе одновременно переживают разное: кому-то хорошо, кому-то плохо – это неоднородно. Бывают всплески, когда болит синхронно. Например, случилась общественная трагедия, у людей раз – общая боль. Или, наоборот, радость: Олимпиаду проводим или на Чемпионате мира выиграли. Эти синхронизации обычно очень сильно объединяют людей.
А в целом, это достаточно разнородное поле. Условно говоря, если ты будешь пытаться упростить, убрать сложность, — все становится бессмысленным, смысл выхолащивается, из поля уходит разнообразие. Что такое вечная стабильность и комфорт? У тебя, допустим, всё время нули. Нет единиц в двоичном коде. Или 0-1, 0-1, 0-1 — всё время повторяющаяся последовательность. Она бессмысленна с информационной точки зрения.
Если нет разнообразия в информации, если нет вот этой доли хаоса, то смысл теряется.

Ноль, один, ноль и один – этого достаточно, чтобы описать мультивселенную, но без нуля уже невозможно и без единицы тоже. То есть они по-любому нужны, эти разные состояния. Когда я смотрю на многообразие состояний, я принимаю их многообразность и способен пережить их. И дальше у меня возникает внутренний рост. Мне он интересен.
Потому что когда всё одинаково и все повторяется – я быстро понимаю, что будет дальше, мне становится скучно. Почему я не работал ни на каких работах? Почему в игры не играю? Почему в зависимости не захожу? Потому что мне понятен цикл, и мне так неинтересно.

Но когда вот эта неопределенность и неизвестность, генерация творчества – о-о, там классно.

Возвращаясь к близости – это готовность и способность пережить другого и изменения мира. Я переживаю себя изменяющегося, расширяющегося, неопределенного. И у меня нет точки отсчета. Я сознательно иду в пространство, в котором у меня точкой отсчета становится отсутствие точки отсчета.

Мне интересно открывать, интересно исследовать. Исследование я обнаруживаю на стыке миров. Для меня другой человек – это мир. Самое интересное – когда ты искренне подходишь к другому человеку с желанием раскрыть его мир, он раскрывается. И дальше возникает мистика. Потому что такой мой контакт с другими людьми помогает им вдруг обнаружить не тех, кого они из себя представляли, а каких-то других себя – развившихся.
Близость – это такой импульс к развитию, когда, казалось бы, обычный человек вдруг инициируется и раскрывает в себе гигантский потенциал.

О Системе управления здоровья (SUZ) Дмитрия Шаменкова и открытом диалоге можно узнать на сайте.

Читайте статьи, смотрите прямые эфиры и участвуйте в розыгрышах в нашем Инстаграм-аккаунте
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора. В случае проблем со здоровьем не занимайтесь самолечением, проконсультируйтесь с врачом.