В последние пару дней натыкаюсь в ленте на тесты из серии «Узнай уровень своего эмоционального интеллекта». Тоже мне, бином Ньютона. Это можно и без теста узнать: достаточно посмотреть, насколько широк спектр эмоций и чувств, которые человек себе позволяет, и сколько чувств у него под запретом или даже табуировано.

 

Например, если вы сообщаете о себе «я никогда не злюсь», «я никогда не обижаюсь», «я никогда не бываю в тоске», «я никогда не завидую», то это говорит о запрете на данные чувства, которые считаются плохими, неконструктивными, разрушающими.

Может ли быть такое, что какие-то чувства нам не свойственны вообще? Нет, поскольку психика заточена на то, чтобы человек был способен переживать весь спектр, переживать жизнь во всей ее полноте.

Поэтому она (в смысле, жизнь) постоянно подкидывает повод изучить свой запрещенный список.

Например, вы едете в метро, и подростки, смеющиеся в вагоне, вызывают у вас огромное раздражение. Неплохо бы перепроверить себя: они действительно как-то нарушают мои границы – или это я не позволяю себе непосредственно переживать веселье? Я так сам – умею? Или нет?

Как вы реагируете, когда видите чужие слезы?

Если «Перестань, я не могу этого переносить» — то это не из точки заботы о другом, это из точки «я давным-давно запретил себе плакать сам, я боюсь этих эмоций, поэтому иди-ка ты отсюда со своими слезами и не тревожь меня».

Какое послание в этот момент получает плачущий? «Мир недостаточно силен, чтобы справиться с мощью моих чувств, и мне некуда прийти со своими бедами и тревогами».

«Я никогда ничего не боюсь» — это запрет на страх.

Такое бывает, поскольку некоторые люди в детстве сталкивались с ситуациями, когда за страх – били. И за уязвимость – били. Поэтому переживать их ни в коем случае нельзя, будет только хуже.

Сам импульс из лимбической системы при этом никуда не уходит – он подавляется, и, заблокированный, болит и ноет где-то внутри. Если не трогать – то как-то можно с этим жить. Но если появляется кто-то, кто демонстрирует запрещенные эмоции и, тем самым, напоминает о боли, которая подавлена – то его надо высмеять, еще как-либо обесценить, одернуть, наказать изоляцией.

Если человек, выражающий свое раздражение или злость, в ваших глазах однозначно гад (хотя гад не переходил при этом на вербальное или физическое насилие, а просто говорил о том, что вызывает у него возмущение), то, скорее всего, у вас есть запрет на переживание злости и ее выражение.

Если человек, умеющий твердо говорить «нет, со мной так нельзя», вызывает возмущение (тоже мне, цаца!), то, вполне возможно, проблемы не у цацы, а у того, кто не умеет выставлять собственные границы, вовремя говорить о своих потребностях и нормах общения. В этом и в предыдущем случае неплохо бы поработать с собственной агрессией.

Каждый раз, наталкиваясь на внутренний запрет в отношении тех или иных чувств и эмоций, мы подходим к некоему краю, за которым – непонятно, что будет.

Выдержу ли я?

Как я справлюсь с потоком эмоций?

Ведь блок возник не на пустом месте.

…Мне и самой знакомо это чувство.

Когда-то, много-много лет назад, у меня стоял запрет на слезы. Тут я колеблюсь, писать об этом или нет, потому что рассказ пойдет не только обо мне, но и о моей семье, а психологу не положено писать о своей семье, неэтично. Но я собираюсь рассказать о событиях, которые произошли почти сто лет назад, и, мне кажется, это несколько меняет ситуацию.

Запрет на слезы когда-то помог моей семье выжить.

По маминой линии я принадлежу к раскулаченным казакам. Их сослали в Сибирь в тридцатые годы: мой прадед Савелий Белозеров, моя прабабка и их семеро детей, среди которых был мой дед Михаил. Прадед  по дороге в ссылку умер от тифа, и, когда прабабку выкинули с детьми в чистое поле, она была один на один с огромным вызовом – выжить.

Это требовало огромного напряжения сил. Слезы освобождают от напряжения. Она не могла себе этого позволить. Не могла себе позволить оплакать весь тот ужас, который на нее свалился – смерть мужа, ссылка, каторжный труд на суровой чужой земле. Ей нужен был огромный уровень напряжения, чтобы дети остались живы. Нужно было вырыть землянку, добывать пропитание – какое могли найти. Дед потом всю жизнь не любил рыбу (они ловили ее в реке) и ненавидел клюкву («бесполезная ягода, сколько сахара нужно перевести, чтобы она была съедобная!»).

Когда я смотрю на  фотографию прабабушки (на той черно-белой карточке она уже в возрасте), то вижу женщину с каменным лицом. Она похоронила свои эмоции. Зато в ссылке она не похоронила ни одного ребёнка. Сохранила и вырастила всех.

…Паттерн «не плачь, когда больно» закрепился в семейной системе и невербальными посланиями, и вполне себе озвученными (например, звучавшая фраза «поплачь-поплачь, поменьше пописаешь» — вполне себе из той сибирской землянки поговорка).

Я тоже стала носителем этого паттерна и вообще к чувствам и эмоциям относилась с большим подозрением. Например, в споре могла свысока уронить: «Это все чувства, лирика. А где конкретика?»

Правда, нельзя сказать, чтобы я была довольна своей жизнью. Ее переживание от меня как-то ускользало, потому что вкус жизни придают именно они – чувства и эмоции. Та установка, которая когда-то помогла выжить прабабушке и ее детям, убивала меня, потому что не давала быть живой.

Подступаться к ним было страшно, потому что было много чувств непроплаканных, и мне казалось, что, если я вдруг начну плакать, то никогда не смогу остановиться.

Это была неправда.

То есть сначала, конечно, мои реакции были бурными, и казалось, что меня смоет потоком слез.

Но у всего есть свое начало и свой конец, в том числе и у плача.

Это была проверка опытом.

И я получила удивительный опыт – облегчения.

Опыт того, что плач не делает человека слабым. Что можно быть сильной – и позволять себе оплакивать то, что уходит, или не случилось.  Что есть вещи настолько значимые, что оплакать их – необходимо.

Опыт того, что есть люди, которые не развалятся на части, видя твои слезы, и не цыкнут на тебя, чтобы ты прекратила. Как правило, это те, кто тоже умеет плакать, когда слезы приходят, и присутствовать в моменте, когда тяжело – проживая тяжесть и не убегая от нее. Это были те люди, которые знали: слезы высохнут, если дать им пролиться. И когда это произойдет – появится импульс идти в новую жизнь, и невыплаканное не будет стоять у тебя за спиной.

Благодаря им я получила опыт подлинной эмпатии.

Ведь быть эмпатичным – это значит иметь доступ к собственным чувствам и позволять себе свои переживания.

Это и есть уровень эмоционального интеллекта.

Оказалось, что чувства – это очень важно. По дороге выяснилось, что я не готова быть с теми, кто игнорирует мои чувства, обесценивает их или пренебрегает ими. Потому что (см. пункт «контакт с собственной агрессией») со мной так нельзя.

 

 

Что нужно для развития эмпатии?

В первую очередь, как мне кажется, способность выдерживать мощные импульсы. Например, страдание или беспредельную радость – надо сказать, что интенсивного переживания радости люди порой боятся не меньше, чем интенсивного переживания горя.

Если все эмоции немедленно выплескиваются в словах или действиях, поглядеть: зачем я так делаю? У меня, вообще, есть способность их выдерживать – или мне удобнее их выплеснуть и потом ходить пустым?

Тогда имеет смысл учиться  контейнированию своих переживаний. Замедляться. Дышать, когда вас переполняют чувства. Быть с ними.

Если вы – король контейнирования, но с чувствами все равно что-то не то, это другая история. Иногда контейнер настолько плотный,  что наружу чувства и эмоции не выходят вообще, и даже для вас являются загадкой («я не знаю, что чувствую и чего хочу»). Тут лучше поисследовать, как так получилось и что подавлено. И потихонечку выпускать чувства наружу.

Учиться радоваться – громко, а не тихо.

Плакать, опять же.

Сердиться.

Открыто любить.

Открыто грустить.

Соблюдая правила безопасности, разумеется.

Правило номер один: разграничивать чувства и эмоции – и способы их выражения. Можно переживать злость и говорить о ней, и все будет ок, пока этот процесс не сопровождается актами вербального или физического насилия.

Правило номер два: проверять реакцию окружающих. Если вы громко радуетесь своей победе, а вам говорят «Подумаешь, достижение!», если вы искренне плачете и вместо утешения слышите: «Ты мерзкий манипулятор», если вы злитесь и получаете в ответ: «Да у тебя с головой не все в порядке» или сталкиваетесь с какой-либо еще отвергающей или обесценивающей реакцией – отходите на  безопасное расстояние.

Будьте другом себе.

Ищите тех, кто способен за вас порадоваться или погрустить с вами.

Потому что, когда становишься живым, – вокруг делается больше других живых людей, способных к контакту и близости.

 

 

Фото

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.
В случае проблем со здоровьем не занимайтесь самолечением, проконсультируйтесь с врачом.

Нравятся наши тексты? Присоединяйтесь к нам в соцсетях, чтобы быть в курсе всего самого свежего и интересного!

Instagram Facebook VK
Telegram